— Вы, разумеется, не предполагаете ехать сами, ваше величество?

— Я должна поехать. Нам это крайне необходимо, и думаю, что только мне удастся убедить Шапура присоединиться к нам.

— Кого же вы назначите регентом в свое отсутствие, ваше величество? — спросил он.

Зенобия посмотрела на своего сына, который с сумрачным выражением лица сидел в своем кресле.

— Нет необходимости назначать регента, Марий Гракх. У Пальмиры есть царь, и давно уже настало время, чтобы он правил по праву. Я опасалась, что мой сын, может быть, еще недостаточно зрел, чтобы принять на себя всю ответственность, однако его поведение в течение этих месяцев осады доказало, — он готов. Я предана Вабаллату и полностью доверяю ему.

Она улыбнулась и сказала, склонив голову:

— Прошу ваше величество дать мне разрешение поехать к Шапуру, царю Персии.

— Даю тебе разрешение, царица Пальмиры, — сказал Ваба. Потом встал и посмотрел на всех присутствующих.

— Я — ваш царь, но она — царица. Помните об этом! Потом, когда все члены совета ушли, он стал упрекать ее.

— Ты могла бы по крайней мере предупредить меня.

— Я хотела сделать сюрприз, — ответила она.

— Ты действительно передала мне власть навсегда или только на время твоего отсутствия? — спросил он.

— Нет, Ваба, Пальмира твоя. Но прислушивайся по крайней мере к моим советам, давай работать вместе, пока враг не изгнан с нашей земли!

— Как же ты доберешься до Персии? — спросил он.

— С людьми из племени бедааи, — ответила она.

— Это от них ты узнала о колодцах?

— Да. Твой дядя Акбар вместе со своими сыновьями расположился лагерем в песках, изображая кочевников пустыни. Они продают им козье молоко, сыр, финики и женщин. Они теперь на дружеской ноге с самим Аврелианом.

— А где дедушка Забаай?

— Он вместе с основной частью племени находится в нескольких днях пути к востоку.

— Когда же ты отправишься, мама?

— Сегодня ночью. Ночь обещает быть безлунной, и я смогу незаметно выскользнуть из города. Нельзя откладывать, Ваба. Запасов у нас едва хватит на три месяца, даже если мы введем строгое нормирование продуктов.

— Пойдет ли с тобой кто-нибудь из твоих людей?

— Только Руф Курий. Я предпочла бы отправиться одна на встречу с Акбаром, но он настоял, чтобы кто-нибудь сопровождал меня. Руф Курий вызвался сам. — Она раздраженно пожала плечами. — Они оба — словно пара старух, боятся, что меня может кто-нибудь изнасиловать. Но я не настолько слаба, сумею всадить нож между ребер римлянину.

Он улыбнулся ей.

— У меня нет ни малейших сомнений в твоих достоинствах, но все же я согласен с ними. Так спокойнее.

— Да, несколько, — ответила она с озорством, но потом стала серьезной. — Прежде всего полагайся на Лонгина, а затем — на Мария Гракха. Они — лучшие из всех советников. Остальные склонны к излишней осторожности, даже мой добрый Антоний Порций. Мое отсутствие следует держать в тайне как можно дольше, ведь как только римляне узнают об этом, они пойдут следом за мной. Я должна достичь реки Евфрат и переправиться через нее прежде, чем они догонят меня.

— Мы распространим слухи, будто у тебя легкая лихорадка и что ты несколько дней проведешь в постели, — сказал Ваба.

— Мне понадобится три дня.

— У тебя они будут, мама. Она подошла и обняла его.

— Если я не вернусь, Ваба… помни о том, что я всегда любила тебя. Помни об этом. Помни также о том, о чем мы с твоим отцом всегда мечтали. Мы хотели, чтобы Пальмира была свободна от Рима.

— Я запомню все, — сказал он и с любовью поцеловал ее. — Я люблю тебя, мама. Она засмеялась.

— Я знаю, Ваба, и знаю также, что это не всегда легко — любить меня.

Он беспомощно развел руками, и она, снова рассмеявшись, покинула его.

В глухие предрассветные часы Зенобия вместе с Руфом Курием вышли из города. Они поднялись на стену с восточной стороны города и были спущены вниз, в темноту, двумя личными гвардейцами Зенобии'. В молчании они обогнули город, осторожно обходя римский лагерь и их пикеты, и быстро направились к лагерю Акбара бен Забаай. С искусством, которое изумило Руфа Курия, Зенобии удалось даже ускользнуть от внимания бедави, охранявших место расположения лагеря, и войти незамеченной в палатку своего брата.

Акбар бен Забаай выступил вперед, широко улыбаясь.

— А ты не забыла ничего из того, чему я тебя учил, — сказал он с гордостью.

— Это Руф Курий, — сказала Зенобия. — Он — командир крепости Квазр-аль-Хер. Он будет сопровождать меня. Верблюды уже готовы?

— Готовы, сестра. Я пошлю с тобой также пятерых своих людей.

— Нет!

— Да, Зенобия, сестра моя! Ты нуждаешься в защите. Не думай, что тебе удастся скрыть все от римлян. У них повсюду шпионы, и они быстро узнают о твоем отъезде.

— Мне нужно всего лишь три дня, Акбар! Три дня!

— Хорошо, если ты выиграешь двенадцать часов. А потом — да сделают боги так, чтобы твои верблюды были быстрыми, потому что они пустятся в погоню за тобой! Бедави могут охранять тебя с тыла. Если римляне подойдут слишком близко, они убьют твоих преследователей.

— Ваш брат прав, ваша величество. Я, со своей стороны, благодарен за эту помощь, — сказал Руф Курий.

— Хорошо, — ответила Зенобия. — Я согласна. А теперь поехали!

Не сказав ни слова, Акбар вывел их из палатки и повел на край лагеря, где их ждали люди и верблюды.

— Это моя сестра и ее помощник, Руф Курий, — сказал он. — Повинуйтесь ей, — что касается пустыни, она мудрее любого из вас. Если вас начнут преследовать, защищайте ее ценой собственной жизни. Ей необходимо добраться до царя Персии Шапура и добиться от него помощи. Без этой помощи римляне вновь овладеют нашими землями, а ведь мы не хотим этого, друзья мои!

Зенобия села на своего верблюда и, откинувшись в седле, ударила животное ногами, заставив подняться.

— Спасибо тебе, Акбар, — сказала она.

— Да будут с тобой боги, сестра моя!

Маленький отряд покинул лагерь бедави, пустившись в путь на восток, к реке Евфрат. Как только они переправятся через нее, они окажутся в Персии. Несмотря на то что пальмирцы разбили персов в сражении, между этими двумя странами вот уже несколько лет был мир. Зенобия думала, что, невзирая на их прежние разногласия, Шапур поможет им, ведь он ненавидел римлян. Кроме того, в обмен на его помощь она собиралась сделать ему значительные уступки в торговле.

Ночь начала сменяться серым рассветом, а рассвет, в свою очередь, раскрашенным во все цвета радуги восходом солнца и великолепным днем. Солнце медленно карабкалось вверх в безоблачном голубом небе. По казавшейся бесконечной пустыне брели семь верблюдов. Наконец, в два часа пополудни, они остановились под прикрытием высоких холмов. Солнце жгло безжалостно. Верблюды опустились на колени, чтобы дать возможность седокам сойти на землю. Прошло уже много времени с тех пор, как Зенобия ездила по пустыне под полуденным солнцем. Она жаждала сбросить окутывавший ее плащ, но, сделав это, она рисковала бы обгореть на солнце. Она вырыла небольшое углубление в песке в тени одного из холмов и устроилась там на отдых. Подождав чуть-чуть, она выпила немного теплой воды, которую ей предложил Руф Курий. Потом, сунув руку в кожаный мешочек, подвешенный к поясу, вытащила оттуда несколько фиников и две фиги и начала медленно есть их. Удовлетворив голод и жажду, царица Пальмиры заснула и проспала несколько часов.

— Прошло время ехать, моя царица!

Голос Руфа Курия ворвался в ее исступленные и беспорядочные сновидения. Зенобия открыла глаза и внезапно осознала, где находится.

— Слышу, Руф. Дай мне всего минутку, и я буду готова.

Он снова предложил ей питье, и она приняла его. Потом она встала и влезла на преклонившего колени верблюда. Раздраженное животное встало, покачивая головой из стороны в сторону, и попыталось укусить ее за ногу. Она быстро отдернула ногу и одновременно сильно хлестнула верблюда поводьями по носу.

— Это самые норовистые создания, — пробормотала она, обращаясь к Руфу Курию, который с осторожностью взобрался на своего верблюда.